Это ж надо как ПиДжей похудел *_*

---

Сделал то, что давно хотел, но забывал - купил Талейрана Тарле. Тридцать девятый, конечно, дает о себе знать через каждую строчку, но довольно забавно и интересно.

---

Сегодня выпустили из больницы наконец-то. Оказался дома.
Что странно, мне бы радоваться, но после столь большого количества утомляющего живого общения, полутьма комнаты, в которой есть только свет от мониторов компьютера и ноутбука, шум вентилятора и закипающего чайника кажутся непривычными и давящими.

---

Yep, прооперирован. Не мог унять дрожь перед операцией - не пойму почему, правда. То ли холодно, то ли тело реагирует отдельно от мозга. Но все норм, наркотик тоже норм, лежу, печатаю. Рядом оперировали какого-то мальчика маленького, было жутко жалко, когда он говорил медсестрам, что очень устал от этого.
А еще с соседом досматривали третий сезон Мерлина, который он когда-то не успел.

---

Nyanyanya. Спасибо умельцу, слепившему обе версии. Мне, кстати, больше нравится голос Юи (та, что справа).

---

Да. Это началось - чешется под гипсом. Сегодня мне предстоит трудная ночь. А завтра, возможно, операция таки.

---

Какие-то наркоманы написали про наркоманию песню "Акутагава-сан". Бедный, бедный Рюноскэ...

---

Ну вот. Рука уже совсем не ноет, сижу, поедаю мандарины, смотрю аниме, то, что уже давно хотел пересмотреть. Но, вот странно-то, удовольствия куда меньше, чем когда я смотрел его по выходным или когда выпадала свободная минутка.

---

Никогда не лежал в больнице. Ну вот совсем никогда. А тут такая история. Иду я вчера утром в вуз, слушаю музыку и вдруг падаю. Встал быстро, но тут же почувствовал, что с рукой что-то не так. Дошел до вуза в веселом состоянии для того, чтобы у охранника выяснить, что медпункта в нашем вузе нет. Я обиделся, вышел на крыльцо, позвонил знакомому. Тот подъехал, повез меня в больницу. Там выяснилось, что перелом у меня хороший, со смещением и в двух местах. Врач глянул, спросил согласия на операцию и ушел. Больше я его не видел. Мне загипсовали руку, повели в палату. Палата жутчайшая, шесть кроватей, все такое классически-советское. Рука жутко ныла, но не было ни одной медсестры, чтобы поставить какое-нибудь обезболивающее. Но у меня было все еще хорошо - из других комнат слышались крики и стоны, в нашу палату привезли кого-то с операции, жуткая вещь. Наконец, приехали сестры, сделали укол и рука отошла. Но мои приключения только начинались. Вечером все успокоилось, но вот ночью началось что-то жуткое. Еле-еле лег, но тут все забегали, крики и стоны возобновились с новой силой, в палату привезли кого-то, сбросили на кровать и оставили стонать. Немного поспал, подремал точнее, проснулся, выпил чаю и сел за ноутбук. Все вновь заснули.
А еще меня обрадовали, что операцию будут делать минимум после праздников, а то и позже. А еще угрожали аппаратом Илизарова и двумя месяцами в больнице. Но я, как всегда, надеюсь на лучшее и стараюсь не отчаиваться, хотя это достаточно трудно. Главное, чтобы не выгнали из вуза. *_*
Но судьба со мной поиграла хорошенько. Двойной перелом, врачи-садисты, самая худшая больница в городе (которая была выбрана из-за близости к дому, но что стоило в ближайшую к вузу?), если еще и аппарат будут ставить, то я совсем в себе разочаруюсь.

---

Засел вчера вечером за курсовую. Даже и не думал, что все окажется столь интересно и затягивающе. Сегодня написал пять с небольшим страниц, посмеялся над своими страхами о том, что не хватит материала, отправил научному руководителю. Думаю, к числу двадцатому должен закончить чистовой вариант. *тьфу-тьфу*

---

Весеннее настроение

---

Курсовая делает меня грустить. За месяц нужно написать страниц двадцать. Благо, наброски есть, что писать знаю.
Прошел на выходных, пока болел, DA - эвейкенинг. Мало, слишком мало эпичности, слишком много однообразного рубилова. Играл ради своей няши-Эовин, представьте, какое было мое разочарование, когда я внезапно узнал в самом конце, что она бесследно исчезла.
Почти прочитал Синий Взгляд Смерти, осталось несколько глав. Вроде бы и нравится, но поподробнее напишу, когда узнаю, чем закончилось. Пока что - мне кажется, что конец будет еще как минимум через книг пять.
Завел формспринг, понятия не имею зачем.

---

Ваш соционический тип. Тест института им. К. Юнга

Набрано баллов: 11

Интуитивно-логический интроверт (ИЛИ) — Критик (Бальзак)

Описание И. Вайсбанда

1. «Воображение управляет мной». Обладает сильным интеллектуальным воображением. Оноре де Бальзак создал портреты двух тысяч человек, представляющихся более живыми, чем настоящие. Поражает точностью деталей и фантасмагорический мир Г. Гарсиа Маркеса. Благодаря этому качеству хорошо видит будущее. Из отдельных поступков человека составляет как будто бы действующую модель. Вообще всё знает заранее. Если бы от какой-нибудь угрожающей неприятности (удачи его меньше интересуют) не предостерегал заранее, по-видимому, чувствовал бы себя лишним человеком.

2. «Пасторское бесстрастие». Почти никогда не проявляет эмоций, оберегает от них своих близких. Искренне убеждён, что слишком сильные страсти несут человеку гибель. О. Бальзак неизменно показывает, как чувство разрастается, подобно чудовищному раку, разъедающему души, и в конце концов подавляет все прочие чувства. Что касается его дуала Наполеона, личности сверхактивной и увлекающейся, — это совершенная правда.

3. Глубокий аналитик. Уверен, что, не понимая порядков, царящих в мире, невозможно жить. Тот, кто не считается с действительным положением вещей, идёт к катастрофе. Предпочитает цинизм лицемерию. В любой ситуации, о которой ему рассказывают, разбирается досконально и очень скоро начинает рассказывать изумленному собеседнику те детали, корни и аспекты, которые тот упустил. Его анализ лишён всякого самообольщения. «Всё это не лучше кухни, вони столько же. А если хочешь что-нибудь состряпать, пачкай руки, только потом умей хорошо смыть грязь; вот вся мораль нашей эпохи», — говорит один из героев Бальзака о жизни. Эта мизантропия может обескуражить кого угодно, кроме Наполеона.

4. «Он прежде всего добр». При всём его негативизме он по натуре своей человек очень мягкий. Говорят, приведённые слова о Бальзаке принадлежат Жорж Санд, которая знала толк в доброте. Он любит людей сильных, хорошо знающих свою дорогу, требующих уступок, освобождающих его от необходимости придумывать цели. Особенно если они пользуются придуманными им способами действия, на которые он большой мастер. Умеет вылить ушат воды на энтузиаста, но умеет и гасить отчаяние, когда другим не везёт, когда всё падает из рук, когда судьба кажется враждебной.

5. Вот как описывает рыцаря своих мечтаний студентка Лайма (Наполеон): «Он должен быть красивый и унылый. Глаза большие и печальные. Неразговорчив, не произносит комплиментов. И поэтому создает впечатление недосягаемого. Его мучают десятки проблем, на которые, по-моему, не стоит обращать внимания. Меня притягивает его печаль, серьёзность, стараюсь развеселить, поднять настроение, обрадовать. Если на вечеринке есть такой парень, я не скучаю». Это образное описание Бальзака, который в своих чувствах очень постоянен, не склонен к приключениям, желает полной зависимости от требовательной любимой.

Наилучший партнёр в браке, дружбе, работе — Наполеон.

Ваша квадра (четвёрка типов, в обществе представителей которых отношения налаживаются лучше всего): Дж. Лондон, Драйзер, Наполеон, Бальзак.

Ваша сильная черта — умение чувствовать себя в потоке времени, предвидеть и реально оценить события. Вы умеете познавать себя и других людей. Ваши близкие нуждаются в вашем понимании времени, смысла и стержня существования. Интуиция и разум подскажут вам выход из любой ситуации.

Описание Е. Филатовой

1. Мир бесконечен, тягуч, многообразен, его состояние непрерывно меняется, и цель человека — найти свое место в бесконечном ряду событий, стать его звеном. Работать имеет смысл только тогда, когда найдена точка оптимального приложения сил.

2. Бытовые проблемы меня мало волнуют, но поскольку без их решения все равно не обойтись, я спокойно могу в точности выполнять то, что от меня требуется, лишь бы меньше об этом думать.

3. От излишне бурных эмоций один только вред, они мешают трезво оценивать ситуацию.

---

Yep! "Купил таки Синий Взгляд Смерти. Закат.", для этого пришлось аж до центра города добраться. В трамвае успел прочитать несколько страниц, сейчас продолжу. Счастлив.

---

«

Начало продаж книги "Синий взгляд смерти. Закат" запрланировано издательством ЭКСМО на 15 февраля с.г.»

kamsha.ru

Дождались! Буду теперь совершать набеги на книжные, ожидать, когда привезут.

UPD
Как водится. умельцы уже слили в интернет электронную версию. Я впервые не скачиваю, а покупаю "из принципа". *_*

---

Замечательно. Верхнее - самое лучшее *_*

---

Начал смотреть Aoi Bungaku Series - "анимезированные" новеллы японских классиков первой половины XX века. Начал смотреть с, Акутагавы, конечно же. Новелла - "Муки Ада".
Ее преподнесение в аниме не имеет ничего общего с оригиналом. Ну, только имена главных героев и некоторое сходство в сюжете. А сюжет в целом, характеры героев и, тем более, идеи Акутагавы, вообще никоим образом не отражены. Ёсихидэ превратился в мускулистого мачо с окуляром, искателем и защитником справедливости и тираноборцем. Сёгун стал каким-то простоватым тиранчиком, глупым и жестоким, с противным высоким голосом и очень женственным лицом. А сами "Муки Ада" - это не заказанная сёгуном картина, а то, что выполнил Ёсихидэ вместо заказа сёгуна (кстати, и не сёгун он вовсе в аниме, а какой-то китайский гун Чжаньго максимум). Заказ же был - оформить гробницу лучшими картинами из царства этого тиранчика. Последняя картина довершена еще и хеппи-эндом (относительно оригинала) - умирают все, "Муки" дорисованы. "Не Акутагава" - вот первое, что приходит в голову. Вообще, никаким образом не Акутагава.
Но, если бы я не знал, что это экранизация Акутагавы, я бы сказал "нормальное аниме". Ну правда, аниме не смотрят для того же, для чего читают японских классиков. Экшн, эффектность, харизматичные, но при этом полярные персонажи, и очень много пафоса. А Aoi Bungaku еще выделяются своей великолепной рисовкой. Персонажи типичны, а вот эти самые "Муки Ада", сцены с огнем и в некоторой степени динамика изображены великолепно. Только ради этого стоит смотреть. Но если смотреть ради этого, то - в HD.
Что касается бормотавшего в начале симпатичного дядьки и цели этой серии - возродить интерес к классике, то, я надеюсь, это удалось, и часть японских отаку и сочувствующих бросились читать свою родную литературу. (Правда, в это не сильно сам верю)

---

Из Ле Гоффа:

«Если судить по пенитенциалиям, по большому числу незаконнорожденных, по тому, как противилось духовенство обязательности целибата, по намекам или ясным высказываниям в фаблио, — увещевания церкви мало влияли на сексуальную жизнь Средневековья. Наступала пора распространения гигиены, она входила в обиход прежде всего в городах. В 1292 г. в Париже существовало как минимум 26 банных заведений. Причем парильни являлись местом наслаждений и даже пристанищем разврата. Вот описание эрфуртских бань XIII в.: «Бани в этом городе доставят вам истинное удовольствие. Если вам необходимо помыться и вы любите удобства, то можете входить туда спокойно. Вас примут любезно. Красивая молодая девушка как следует разотрет вас своими нежными ручками. Опытный брадобрей побреет вас, не уронив вам на лицо ни капельки пота. Утомившись ванной, вы найдете кровать, чтобы отдохнуть. Хорошенькая женщина, которая не причинит вам беспокойства, с видом девственным искусно расчешет вам волосы. Кто же не сорвет у нее поцелуй, если только захочет, поскольку она отнюдь не сопротивляется? А когда у вас потребуют платы, то хватит и одного денье».»

---

Начал писать относительно большой рассказ, с сюжетом, экшеном и еще чем-нибудь вкусным. Уже давно не пробовал что-то большее, чем "одно время - одно место - одно действие", посмотрим, что выйдет. Выкладываю по частям (для глав слишком маленькие). Не факт, что писаться и выкладываться будут по порядку, но постараюсь. Действие происходит в конце XIII века, но описанные события очень далеки от какой-либо историчности и составляют целиком и полностью авторский вымысел. Пожелайте мне не бросить на половине. =)
Итак, начнем.

***
Вступление

I
Не было года, когда в Дижоне Рождество праздновали бы без особого размаха. Даже в голодные лета или лета войны, всегда герцоги Бургундские давали такой Рождественский пир, что во всем христианском мире вряд ли кто мог повторить. Год тысяча двести семьдесят восьмой от Рождества Христова был далекко не худшим, как и годы, предшествующие ему. Кладовые и казна герцога Роберта не трещали от пшеницы и золота, но и недостатка в чем-либо Бургундия не испытывала. И нынешний рождественский пир был не менее богатым, чем предыдущие. Ломившиеся от явств столы, сотни людей, льющееся рекой лучшее бургундское вино, менестрели и барды, приехавшие со всех сторон света, огнеглотатели из Кастилии и флорентийские акробаты, невообразимо большое число факелов и светильников, освещавших залу, — все, чтобы даже самый последний англичанин уверился, что Бургундия и герцог Роберт процветают и будут процветать, что бы он там себе не думал.

Сам герцог возвышался на своем богатом сиденье во главе стола, громко разговаривая с сидящими рядом вассалами. То и дело от них слышались подобные грому раскаты смеха. Герцог славился по всему миру своим храбрым и бурным, но все же добрым нравом. Хотя обидеть его мало кто мог себе позволить, не опасаясь при этом за свою голову. Разговор шел о многом — от расширения Дижона до изрыгающих пламя сарацин и хвостатых англичан. Но в какой-то момент вылившему в себя не одну чашу вина Роберту разговоры наскучили. Прерывая речь какого-то графа, он вскочил со своего места и ударил тяжелым кубком по столу. Звук удара пронесся по всей зале, голоса людей и инструменов смолкли, все, сидящие, стоящие и лежащие повернулись к герцогу, опасливо насторожившись. Но, к всеобщему счастью, в намерения герцога портить праздник внезапным турниром не входило. Дождавшись тишины, он заговорил:

- Добрые серы! Я думаю, что пора нам уже прервать свои беседы и послушать тех, кто говорить и петь умеет лучше других. Какой же добрый праздник без рождественских историй? Зовите же менестрелей и трубадуров! — И он вновь грохнул кубком, обозначая так конец своей речи. Гости одобрительно загудели, хваля мудрость герцога и расселись по своим местам. Зал почти затих, только с разных сторон u-образного стола слышались тихие перешептывания и позвякивания кубков и мисок. Собаки, тоже поняв, что веселье закончилось, уселись у ног своих хозяев, положив морды на лапы и изредка тихо тявкали друг на друга.

И, когда зал наконец почти затих, раздался гулкий голос герольда:

- Добрые серы и леди! Представляю вам сера Роберта из Арде, коего многие из вас уже знают, ибо сир Роберт — достойный рыцарь, исходивший почти весь свет, от Святой Земли до Гибернии.

Зал одобрительно загудел. Роберта из Арде и вправду хорошо знали и любили в Дижоне. Герольд спешно ушел и на его место вышел высокий черноволосый мужчина, благородству черт которого могли позавидовать многие сидящие здесь. Встав перед герцогским местом, Роберт почтительно поклонился и, дождавшись тишины, начал.

- Милорд Роберт, и вы все, добрые серы и прекрасные леди! Я, Роберт из Арде, поздравляю вас со светлым праздником Рождества Христова! И, если это угодно вам, я прочту пред вами историю, которую мне передал один человек, в моих странствиях. Это не рыцарская история, более она напоминает притчу. Но надеюсь я, что вам история придется по душе. — Тут менестрель замолк, глядя на герцога. Тот молча махнул рукой, одобрительно кивнул, и Роберт вытащил из-за пояса свиток, развернул его. Затих последний шепоток, раздался последний кашель и, тихим, плавным голосом, нараспев, Роберт из Арде начал читать:

- Жил один Человек. Обычный Человек, обычный настолько же, насколько и все люди. И жизнь его текла так же, как и жизнь всех прочих людей. Но однажды Человек сей потерял Надежду. Как — то не ведомо, но начал Человек искать надежду, ведь без Надежды людей не бывает. Вышел Человек этот из дома своего, взял меч свой, оседлал коня своего и поехал по дороге...

***
Не подумайте, что все части будут по длине аналогичны этой, пролог, как вводится, совсем маленький.

---

Его называли «принц-поэт, принц поэтов». Сын Людовика Орлеанского, ключевой фигуры во Франции начала XV века, чья жизнь и смерть немало повлияла на ход самой длинной войны в истории, сам Карл – далеко не самая выдающаяся историческая фигура. По иронии судьбы, оба сына герцога Орлеанского не сделали ничего примечательного, тогда как имя неза-коннорождённого сына Людовика знают куда лучше. Но Карл, не прославившись как политик или воин, заслужил другую славу, не менее громкую, чем его единокровный брат, воевавший рядом с Жанной Д’Арк – он стал одним из величайших поэтов в истории Франции.



Делакруа. "Людовик Орлеанский, демонстрирующий прелести одной из своих любовниц".

Карл Орлеанский родился в 1394 году. Отец Карла – Людовик Орлеанский, был одним из самых влиятельных вельмож королевства, братом самого короля. Карл был пятым ребенком в семье, но первым, кто прожил больше нескольких лет – его старшие братья и сестры умерли в младенчестве. На троне Франции сидел Карл VI, известный больше по прозвищу «Безумный». Сам Карл VI – фигура крайне драматическая, а история его безумия – одна из самых мрачных трагедий Средневековья. Но на момент рождения Карла Орлеанского, болезнь короля еще не показала себя в полной мере, обстановка в стране была благоприятной. Столетняя Война, в рамках которой эти события обычно рассматриваются, на какое-то время затихла, не считая некоторых некрупных стычек. Детство Карла Орлеанского было счастливым и безоблачным. Любил ли отец сына и как много уделял ему внимания неизвестно, но он точно заботился о его воспитании. Людовик обожал роскошь, к чему приучил и сына. Известно, что покои Карла сияли вышитыми на дорогом шелке золотыми ангелочками. Однако Карл жил не только в роскоши, Людовик считал, что его сын должен быть хорошо образован. С детских лет Карл был окружен опытными учителями, многие из которых носили ученые степени. От матери, Валентины Висконти, Карл унаследовал любовь к поэзии. В юном возрасте он писал стихи, вызывавшие неподдельное восхищение окружающих.


«Валентина Миланская, оплакивающая своего мужа», Флёри-Франсуа Ришар.

Но такое счастливое существование для Карла прекратилось в один миг. Его отец вступил в противоборство с герцогом Бургундским, Жаном Бесстрашным. Людовик долго и безрассудно мотал красной тряпкой перед самым носом у быка, и естественно, что для Орлеанца эта история закончилась плачевно. В 1407 году Людовик был убит группой наемников на одной из парижских улиц, совсем немного не доехав до своей резиденции. Титул герцога Орлеанского, вместе с огромными долгами отца, вместе с его не самой лучшей репутацией среди народа перешел к четырнадцатилетнему Карлу. И, кроме всего прочего, на юного герцога навалился груз мести за своего отца. Вскоре после этой трагедии умирает и мать, Карл Орлеанский остается лицом к лицу с Жаном Бесстрашным. Жан, обвиненный в преступлении, довольно легко реабилитирует себя, назвав преступление «тираноубийством» и превратившись в героя. Карл просит короля о справедливости, но безуспешно – безумие короля к этому времени достигло уже той степени, что он перестал узнавать жену и даже помнить имя и титул. Карл – не самый лучший политик, к тому же почти не имеет опыта, его борьба с имеющим огромный опыт и влияние Жаном Бесстрашным обречена на провал. В итоге, король приказывает, чтобы Карл и его брат Жан Ангулемский заключили в Шартре унизительный мир с Жаном Бесстрашным. Как говорит хронист, подписывая этот договор, сыновья Людовика плакали, но все же они были вынуждены подчиниться.


Жан Бесстрашный

Но заключить мир – еще не значит смириться. «Старые друзья» отца Карла – южные дворяне, не желавшие видеть Бургундского герцога у власти, протянули Карлу руку помощи. В 1410 году Карл Орлеанский женится на Бонне д’Арманьяк, внучке герцога Беррийского, одного из руководителей южной коалиции. Настоящим лидером стал Бернар д’Арманьяк, по имени которого и была впоследствии названа вся коалиция. Долгая междоусобная война, конфликт «бургиньонов и арманьяков», началась. Что касается Карла, то он с облегчением отходит от политики и пишет немало стихотворений. Часть из них он посвящал своей жене, брак с которой, несмотря на то, что задумывался как политический, оказался довольно счастливым. Арманьяки в это время ведут борьбу с Бургундским герцогом и даже в чем-то преуспевают. Но и здесь все происходит не так гладко. Обе стороны пытаются заручиться поддержкой англичан, и, для достижения этой цели, брат Карла – Жан Ангулемский, отправляется в качестве заложника на острова в 1412 году. На островах он проведет следующие тридцать лет.


Генрих V в битве при Азенкуре

Здесь происходит еще одно событие – вторжение Генриха V во Францию. Столетняя Война после долгого затишья продолжилась. В знаменитой битве при Азенкуре в 1415 году, где французское войско было наголову разбито, раненый герцог попадает в плен к англичанам. Обстоятельства его пленения также заслуживают упоминания. Герцогу несказанно повезло. Он был пленен некрупным дворянином, Ричардом Уоллером. Ричард, вместо того, чтобы отвести пленника в лагерь, просто увел его подальше от поля битвы, тем самым спася герцогу жизнь. Как известно, во время битвы король Генрих V приказал перебить пленных французов, испугавшись, что они могут взяться за оружие. Карл в это время отдыхал под орешником вместе с Уоллером, где их и нашел английский король, объезжавший после битвы поле. Не нужно говорить, как он обрадовался, увидев висящий на этом же орешнике щит пленника, с изображенными на нем тремя французскими лилиями. Пленивший принца крови Ричард Уоллер получил рыцарское звание и достойную награду. На гербе его и его потомков с этого момента красовался орешник, на котором висит щит с гербом герцога Орлеанского.


Грумбридж. Живописно, не правда ли?


Герб Ричарда Уоллера в церкви Грумбриджа


Герб Карла Орлеанского, там же

А Карл, вместе со множеством других пленных дворян, был отправлен в Англию. В следующий раз на берег Франции он ступил лишь через 25 лет. На землях Туманного Альбиона, Карл, по законам рыцарства, долгое время оставался в маноре Уоллера в Грумбридже, где жил и брат Карла, Жан. Манор находился в крайне живописном месте на границе Кента и Восточного Сассекса. В этом, далеко не самом крупном поместье герцог Орлеанский прожил несколько лет. Плен герцога не был сколь-нибудь тяжелым. В поместье Уоллера он чувствовал себя практически как дома. Хозяин относился к пленнику уважительно. Судя по всему, Ричард и Карл за годы, проведенные вместе, даже стали друзьями. В поместье над камином до сих пор висит герб Орлеанца, а в комнате герцога сохранилась сделанная его руками надпись «Для Ричарда Уоллера». В этом прекрасном тихом месте герцог живет несколько лет, немало пишет. Известно, что Карл был примерным прихожанином и жертвовал достаточно денег на местную церковь. В современной церкви, построенной уже в 1625 году, можно увидеть герб Карла Орлеанского по соседству с гербом Ричарда Уоллера.



Король строго запретил даже за огромный выкуп отпускать из плена Орлеанца. Ведь формально тот являлся лидером арманьяков и был их символом. А отсутствие лидера в стане врагов помога-ло союзникам англичан, бургундцам. Однако все двадцать пять лет Карл никогда не был «заклю-ченным» в полном смысле этого слова. Постоянные пиры, охота и чтение книг – вот что составляло повседневную жизнь пленника. И именно в плену талант герцога, как стихотворца, проявился сполна. В этот период он пишет множество стихотворений, которые будут признаны шедеврами. Пишет он и на английском – не так хорошо, как на французском, но среди английских дам его баллады и сонеты пользуются огромной популярностью. Много Карл писал множество писем своей жене – Бонне Арманьяк. Эти письма – первые известные истории «валентинки», так популярные сейчас. Но Бонна Арманьяк умерла, не дождавшись освобождения мужа. Карл тосковал и по родине и именно во время плена понял ценность мира. Он писал письма Бургундскому герцогу, дофину, увещевая их прекратить междоусобицу, а в своих стихотворениях призывал молиться о мире.


Замок Уингфилд

В заключении Карл побывал во многих замках Англии, познакомился со множеством выдаю-щихся представителей английской аристократии. Уэллингфорд, Уингфилд, Понтерфакт, Амптилл - лишь некоторые, самые известные из замков, где жил Орлеанский герцог. Был Карл и в Тауэре, и в Виндзорском замке. Одним из «хозяев» пленника-принца был Джон Корнуолл, тридцатью годами старше Карла. Однако, по иронии судьбы, Джон Корнуолл много лет назад знал отца Карла, герцога Людовика Орлеанского и даже играл с ним в теннис. Самый значимый период плена связан с Уингфилдом, где Карл познакомился с Уильямом де ла Полем, который несколькими годами раньше проиграл битву знаменитой Деве-Жанне и три года провел в плену у французского короля. Это обстоятельство и почти одинаковый возраст сыграли немалую роль в отношениях Карла и Уильяма, которые довольно быстро стали дружескими. Незадолго до знакомства с Карлом, Уильям женился на Алисе Чосер, внучке знаменитого Джеффри Чосера, «отца английской поэзии». Кроме того, Алиса покровительствовала еще одному известному английскому поэту – Иоанну Лидгейту, с которым герцога связывали схожие вкусы в поэзи. Карл был «пленником» у четы де ла Поль четыре года. Вечера Уильяма, Алисы и Карла были полны стихов и музыки. Так продолжалось, пока в 1436 году Уильям не был вынужден вернуться в армию.



Все те годы, что Карл провел на английской земле, на материке шла жестокая война, от которой Орлеанский герцог был далек. В 1419 году на мосту в Монтеро все-таки была совершена месть, пусть и без участия самого Карла. Рыцари дофина убили Жана Бесстрашного, захватив того врас-плох во время переговоров. Говорят, что раны, нанесенные Бургундскому герцогу, были такими же, как и раны, что двенадцать лет до этого получил Людовик Орлеанский на одной из улиц Парижа. Убийство Жана Бесстрашного было лишь началом новой стадии Столетней Войны, в кото-рой жаждущие отомстить за своего хозяина бургундцы в союзе с англичанами, воевали против армии дофина. В это время на арене Столетней Войны появилась Жанна д’Арк, Орлеанская Дева, одной из целей которой, к слову, было освобождение герцога Карла, так как «он мил Богу». Прославился и единокровный брат Карла, Жан де Дюнуа, Орлеанский бастард, выдающийся полководец. Один за другим французы выигрывали бои, освобождали города, и Карл тоже не сидел сложа руки. Он много работал, пытался способствовать скорейшему примирению сторон, сопровождал англичан на переговорах в Аррасе. Уставший от войны, он говорил: «Если бы мир стоил мне жизни, я без сожалений отдал бы ее, если бы мне пообещали семь дней свободы».


Блуасский дворец-замок сегодня.

Свободу герцог получил в 1440 году. Причем, большую роль в его освобождении играл Филипп Добрый, герцог Бургундии и сын Жана Бесстрашного. По освобождению, герцог женится на пле-мяннице Филиппа – Мари Клевской. Приданное идет на оплату выкупа. Карл и Филипп обмени-ваются поцелуями, что знаменует окончание борьбы, конец мести и взаимное прощение. Карл недолго остается видной фигурой на политической арене Франции. Завершив все свои дела, он вновь отдалился от политики, поселившись в своем замке в Блуа, где собирал одну из величайших библиотек тогдашней Франции. Карл был меценатом, коллекционером и одним из самых образованных людей Европы XV столетия. Блуа стал поэтическим центром Франции. Карл часто устраивал поэтические турниры, собиравшие лучших поэтов со всей страны.


Амбуаз, город, где умер Карл Орлеанский

Смерть застала Карла Орлеанского в 1465 году в дороге. Он возвращался с проходившей в Туре ассамблеи и остановился в Амбуазе, где, в ночь с четвертого на пятое января, умер. Карлу было семьдесят лет – достаточно большой возраст для XV века. В старости он говорил: «Мир устал от меня, но и я от него». Герцог прожил действительно бурную и полную событий жизнь. Возможно, Карл Орлеанский не прославился, как политик или значимый государственный деятель, но его имя стоит первым в списке французских поэтов Позднего Средневековья, а личность этого человека драматична сама по себе.

***
Я специально почти не говорил о поэзии Карла. Во-первых, я нисколько не филолог, во-вторых, я почти не знаю французский и прелесть творчества Карла хоть сколь-нибудь оценить не могу. Здесь приведу лишь два отрывка, на русском, которые мне понравились даже в переводе.

Что мне мой меч, мой шлем и латы,
Моя казна, мое значенье,
Когда меня в добычу зла ты
Оставила и на мученье!
Но вечно наше обрученье;
Твоя рука в моей руке
Была не даром; буду ждать
Свиданья там, а здесь страдать
В печали, скорби и тоске.
На смерть жены

Надежд корабль мой снаряжен; в просторе
На том спешу к отчизне корабле...
О, долго ль быть в тяжелом нам раздоре?
Скорее — мир, чтоб жить нам в тишине!
Места родные вижу лишь во сне.
Я в Англии успел уж постареть.
Вновь Францию родную мне б узреть!
Когда-то был в броне я, на коне.
Но ненавистью полон я к войне.
Пора б вражде народной отгорать, —
Вновь Францию родную мне б узреть!
Баллада

Несколько комментариев напоследок. Пост выше - моя первая сколь-нибудь серьезная заметка, надеюсь, кому-нибудь будет интересно почитать, а мне собранный материал в любом случае пригодится. Каюсь, использовал достаточно мало источников, только пару раз заглядывал в Монстрелле. Основное, чем я пользовался это:
Википедия
www.poemhunter.com/charles-d-orleans/biography/
jaga-lux.livejournal.com/106870.html
100yearswar.xlegio.ru/Main/kor.htm

А еще вот такая превосходная книжка: books.google.com/books?id=Gos6x0hrzsIC&pg=PR9&d...
Единственно, эта книга, как и большинство на гугл-букс, прервалась на самом интересном месте. Но что-то успел использовать.

И еще один момент. Когда начинал писать, об этом даже не догадывался. Как указано выше, Карл - автор первых "валентинок" в истории. Символично. =)